С помощью пока ещё бесплатного «Большого города» я был уже уверен, что праздничных застолий не существует в современном мире. Но в середине декабря меня пригласили на день рожденье в университетский кампус. Тосты, салатики, бокалы, наполненные чем-то, стол, подарки, наряды девушек, торжественное разрезание торта. Всё так уже необычно, как из забытого недавнего прошлого.
Я не помню своего детства. Но иногда отдельные моменты, словно фотографии всплывают в моём сознании. Вот «бородатый», закат 80ых год, маленькая однокомнатная квартирка на окраине Свердловска, где до Шарташа значительнее ближе, чем до площади 1905 года. Но вот стол, который занял всё полезное пространство квартиры, мама на кухне, папа в «трениках» поправляет телевизионную антенну. На столе нехитрая закуска – хлеб, колбаса, салатики разные, сейчас пельмени подоспеют. Запоминается, как всегда всякая мелочь. А что по телевизору? Едут ракеты по Красной площади. Я в восторге! Это был праздник 7 ноября.
Моя семья никогда не отличалась пристрастием к коммунизму. Может быть раскулачивание, может быть из-за того мои дальние предки выросли на Украине. Но 7 ноября мы праздновали. Тут главное – не сам праздник, а сам процесс! Когда жить было относительно скучно, то люди сами находили и придумывали себе развлечения. Это, наверное, черта всех кризисов. В «Проклятой дороге» («Road to Perdition») с Томом Хэнксом (Tom Hanks) есть момент где похороны переходят в шумную и весёлую вечеренку с кельтскими танцами и обильной выпивкой. Похороны были только поводом во время «сухого закона» и Великой депрессии. Но 7 ноября, как праздник имел свою специфику. К нему к столу можно было раздобыть вкусную колбасу, консервированную кукурузу, а если повезёт и сыр с благородной плесенью или красную икру.
Потом 7 ноября пропал – так как на прилавках увеличился ассортимент продовольственных товаров. Но застолья не ушли. День Независимости в России никогда не праздновали – не понятно до сих пор от кого мы до 12 июня зависели. 9 мая постепенно тоже уходит из нашей жизни, но это плохо и ужасно. Остаются только два праздника – Новый год и День рожденье. Хотя у студентов свой расклад – Новый год и Каждый день.
Застолья тоже начали уходить из нашей жизни. День рожденье – в клубе, где если ты уединишься тебя никто не заменит, да и винить никто не будет. Или в боулинге, где «скидываемся на подарок», «боулинг по круче», «страйк», «отлично выглядишь», «что слушаешь», «к тебе или ко мне», «теперь ко мне», «закроем сезон», «я не устал» (упс, это реклама Toyota Auris). А на Новый год столько предложений, что и так за весь Старый год набегался и лучшая перспектива с 31 на 1 выглядит, как поспать. Это же всего лишь ночь и не более. Может быть ещё и немного маркетинговой перчинки.
Но кризис незаметно поменял отношение к живому общению, страйку и маркетинговым прогнозам. Лучше проще сейчас как никогда. Когда всё нехитро, скромно, но добро и тепло. Когда твоё жизненное пространство сужается, а плотности населения на один квадратный метр позавидовал бы центр Пекина. Мозг же в это время ищет слова для хорошего тоста. Говорят, детей заставляли в такие моменты вставать на табуретку и рассказывать стихи. У меня такого в детстве не было – я не понимаю зачем учить стихи, если можно взять книг и прочитать. Но можно петь, можно играть. И слава богу, теперь в рубашке и «трениках» никто не ходит, кроме Рамзана Кадырова и одного моего умного, но болтливого ученика. Но главное – это стол. Потому что застолье.
С Новым годом! С Новым счастьем!
воскресенье, 28 декабря 2008 г.
вторник, 28 октября 2008 г.
Экспедиция
Мы идём в старую, заброшенную больничку. Нас семеро. Мы переходим 8 марта и углубляемся в Зелёную рощу. Роща осенью, особенно в половину десятого смотрится непривлекательно. Темно, всё серо, опавшая листва, какие-то палки, голые деревья. Мы вооружились двумя хиленькими фонариками (один снабжён ножом, а мой лазерным целенаведением) и четырьмя фотоаппаратами, один из которых старенькая плёночная мыльница – говорят, приведения снимают на плёнку, почему-то только. А приведения,говорят в этих краях водятся.
Несколько мгновений и мы стоим перед этим величественным зданием. Очень тёмное, ни одного огонька, тишина... Величественно. Меня тянет туда. Мы решаем его для начала обойти. Я подсвечиваю фонариком этажи – мой пробивает в отдельных случаях до четвёртого этажа. Фотоаппараты идут в бой. И тут Никита Максимов замечает сигарету и силуэт на балконе четвёртого этажа. В здании точно кто-то есть.
Мы проходим мимо входа, через который можно удобно зайти. Отлично! Заходим. «Эй. ребята, давайте не пойдём» - кто-то говорит, но поздно. Внутри страшно. Мне страшно, но я стараюсь этого не показывать. Глаза отлично видят в темноте, мы постоянно освещаем перемитр холла, держимся группой. Мышцы напряжены, я весь внимание, слух пытается уловить за прикольной фотосессией любые потусторонние звуки. Приведений не бывает. Даже и если они были – чем они были бы небезопасны?! У них нет физической силы, у них нет энергии, потому как они не питаются и им её неоткуда взять. С привидениями всё понятно. Живых надо бояться, а не мёртвых. Какие-нибудь наркоманы, бомжи или просто мудаки... Можно просто испугать нас, а потом долго хохотать и рассказывать это друзьям. Можно дать по башке и отобрать что-нибудь ценное – у каждого сотовый телефон и фотоаппарат.
В холле как на китайской разборке в Бронксе! На полу столько стройматериалов. что кажется ассортименту и количеству позавидовал какой-нибудь OBI. Мы решаемся прогуляться по первому этажу левого крыла (если смотреть от главной лестницы). Коридор, теметь, точнее всё серо, слева комнаты – видимо бывшие палаты, справа выбитые окна. Если что, то эвакуироваться можно через окна, прыгнув подальше, постараться не напереться на стекло или какой-нибудь железный штырь во внутренний двор больницы. Я иду первый и я не знаю что ждёт нас в этом сумраке. Замыкает всё действие Никита Максимов. Чёрт, не могу поверить – мою задницу охраняет Никита! Никогда бы не поверил этому, но он отлично справляется. Тут же оказывается, что я как куратор самый старший. а значит несу ответственность. Хорошо. «Никита, тыл держи!» - «Держу, держу. Андрюха».
Мы добираемся до холла, где как раз и был пожар. Я вспоминаю эту историю. Я был на первом курсе и в этот тёплый весенний денёк нас нелёгкая занесла на 8 марта, которая была наглухо перекрыта. Горела эта больница. К месту пожара съехались похоже все пожарные машины области и все городские власти. Так что заброшенной больница стоит не так уж давно. Магнитом является то, что это больница. Здесь люди болели, страдали и умирали. Я до сих пор не понимаю, почему здание стоит в таком состоянии. Почему муниципалитет не отдал этот участок на жилую застройку? Тихий район, окна будут выходить на парк. Зелёная роща же со стороны Шейкмана активно застраивается «Малышева-73», а тут здание пропадает... Почему? Ладно, здание старое и его нельзя сносить. Тогда почему нельзя его реконструировать и построить офисы? Почему оно стоит на очень интересной для любого застройщика земле и стоит никому не нужное? Почему здание стоит не огороженное забором, словно привлекая таких. как нас любителей поискать приключения на свою задницу? Почему-почему?
Мы выходим из здания. Иринка Филиппова фоткается с Димоном у парадного. Мы с парнями стоим снаружи. Я говорю, что только что слышал женский голос. Я его реально слышал! Все приколы давно пропали, потому что дело оказывается серьёзное. Сашка Леонов отвечает, что здесь нередко встречают приведение какой-то маленькой девочки. Но тут в холле. где мы только что были сверкнул свет. Мы с парнями теперь видели это все. «Э! Иринка, Димон! Сматываемся!» - они были очень близко к огоньку, но ничего не заметили из-за фотосессии. Становится жутковато. Мы сматываемся глубже в парк. Я помню перед походом Сашка Леонов прикольнулся: «Все бегать быстро умеют?». За нашими спинами тормозит «пятнашка», а затем резко набирает скорость. Мы разбегаемся по обочинам дороги. Когда «пятнашка» поровнялась с нами водитель зачем-то сильно нажал на клаксон. Нехорошее место... Госномера «пятнашки» я не прочитал – они были нечитабельны. Мы встречаем немаленькую стаю собак и решаем повернуть обратно.
Около парадного, на улице встречаем парочку. Этот свет, из-за которого мы скипишили все был свет от мобильника девушки, а сигарета на четвёртом этаже – сигаретой парня. Знакомимся. Парень здесь был не один раз. Я восторгаюсь его спокойной уверенностью. Но и мы все успокаиваемся – всё, что мы видели нашлось рациональное объяснение. Я думаю, что вся эта прогулка по заброшенной больничке – отличная идея. Страх, взаимопомощь – всё это отлично сплачивает. А когда у тебя проблемы с девушкой в отношениях, то можно прийти сюда вдвоём. Нет, я не любитель сумашедшего секса в экстремальных местах! Просто в этом месте уверенность в партнёре рождается неимоверно быстрыми темпами.
Мы теперь в составе группы из девяти человек прогуливаемся ещё по правому крылу. Витюха Санников больше всех ищет приключений на свою задницу. Сашка Леонов его быстро усмиряет:»Один парень, как ты зашёл в какую-то палату здесь, а вышел через две недели. А ему показалось. что он просто зашёл и вышел». У самого Витюхи закончился аккумулятор на его смартфоне, я даю ему мой фонарик. а сам включаю вспышку на своём телефоне. Становится светло!
С центрального холла, где мы уже были спускаемся в подвал. Там где-то у наших спутников бегает друг с сатанистами. Кому-то не нравится идея спускаться в подвал. Мне вообще-то тоже. Тут узко, зато тепло, но слышно, как гуляет ветер. По бокам коридора – маленькие комнатки, как кельи в Киево-Печерской лавре. Я думаю, если что, то будет ближний бой. На стене написано Exit. На полу разброшены карточки болезней пациентов – тут видимо был архив или библиотека. Наши попутчики говорят, что сейчас появится их друг. Тело сжимаемся, когда из-за угла появляется десятый член нашей экспедиции. В темноте непонятно – наш это или не наш. Махыч в подвале заброшенной больнице по круче будет, чем разборка на Уралмаше. И Никита может сколько угодно рассказывать мне про компьютерные игры. Тут совсем другое кино!
Мы вылазим из подвала и оказываемся во внутреннем дворе. Эмоций море. За нами минут через пять выходят сатанисты. Сатанисты совсем не страшные, но их трясёт. Девушке показалось, что она видела приведение. «Всё пи...ы мне наваляет. Пи...ц». Мы в шоке. Это как надо было нагнаться! Они рассказывают про минус третий уровень, а мы были пока на минус первом. Они рассказывают, что в каком-то коридоре стоит бюст Ленина и компьютер, который работает. Мимо проезжает карета скорой помощи. Всё нормально, но не хочется, чтобы мимо проехал уазик ППСМ. В принципе мы ничего противозаконного не делаем. Но это доказывать можно в участке. Перспектива проведения предстоящей ночи в камере с проститутками, мелкими барыгами, гопниками и таджиками без регистрации меня не радовала. Хотя заведу новые знакомства... И лишусь сотового. Хотя его давно надо поменять.
Мы направляемся в крыло, которое уходит в глубину внутреннего двора. Тут спокойно. Совсем другая аура или мы уже успокоились. Подымаемся на пятый этаж. Тут открывается красивый вид на город. Мы устраиваем маленькие факелы на полу. Сказочно. Наверное, ради страхов и этого мы пришли сюда. Появляется чувство безопасности. Немного пофоткавшись и посмотрев на вечерний город мы спускаемся и направляемся домой. Я счастлив. Мы вместе. Нас зашло семеро и вышло семеро. Мы даже нашли попутчиков в этом путешествии. Мы видели страх. Мы перебороли его. Да-да-да! Это кайф! Я сажусь в вагон метро. Здесь светло. Здесь можно расслабиться.
Несколько мгновений и мы стоим перед этим величественным зданием. Очень тёмное, ни одного огонька, тишина... Величественно. Меня тянет туда. Мы решаем его для начала обойти. Я подсвечиваю фонариком этажи – мой пробивает в отдельных случаях до четвёртого этажа. Фотоаппараты идут в бой. И тут Никита Максимов замечает сигарету и силуэт на балконе четвёртого этажа. В здании точно кто-то есть.
Мы проходим мимо входа, через который можно удобно зайти. Отлично! Заходим. «Эй. ребята, давайте не пойдём» - кто-то говорит, но поздно. Внутри страшно. Мне страшно, но я стараюсь этого не показывать. Глаза отлично видят в темноте, мы постоянно освещаем перемитр холла, держимся группой. Мышцы напряжены, я весь внимание, слух пытается уловить за прикольной фотосессией любые потусторонние звуки. Приведений не бывает. Даже и если они были – чем они были бы небезопасны?! У них нет физической силы, у них нет энергии, потому как они не питаются и им её неоткуда взять. С привидениями всё понятно. Живых надо бояться, а не мёртвых. Какие-нибудь наркоманы, бомжи или просто мудаки... Можно просто испугать нас, а потом долго хохотать и рассказывать это друзьям. Можно дать по башке и отобрать что-нибудь ценное – у каждого сотовый телефон и фотоаппарат.
В холле как на китайской разборке в Бронксе! На полу столько стройматериалов. что кажется ассортименту и количеству позавидовал какой-нибудь OBI. Мы решаемся прогуляться по первому этажу левого крыла (если смотреть от главной лестницы). Коридор, теметь, точнее всё серо, слева комнаты – видимо бывшие палаты, справа выбитые окна. Если что, то эвакуироваться можно через окна, прыгнув подальше, постараться не напереться на стекло или какой-нибудь железный штырь во внутренний двор больницы. Я иду первый и я не знаю что ждёт нас в этом сумраке. Замыкает всё действие Никита Максимов. Чёрт, не могу поверить – мою задницу охраняет Никита! Никогда бы не поверил этому, но он отлично справляется. Тут же оказывается, что я как куратор самый старший. а значит несу ответственность. Хорошо. «Никита, тыл держи!» - «Держу, держу. Андрюха».
Мы добираемся до холла, где как раз и был пожар. Я вспоминаю эту историю. Я был на первом курсе и в этот тёплый весенний денёк нас нелёгкая занесла на 8 марта, которая была наглухо перекрыта. Горела эта больница. К месту пожара съехались похоже все пожарные машины области и все городские власти. Так что заброшенной больница стоит не так уж давно. Магнитом является то, что это больница. Здесь люди болели, страдали и умирали. Я до сих пор не понимаю, почему здание стоит в таком состоянии. Почему муниципалитет не отдал этот участок на жилую застройку? Тихий район, окна будут выходить на парк. Зелёная роща же со стороны Шейкмана активно застраивается «Малышева-73», а тут здание пропадает... Почему? Ладно, здание старое и его нельзя сносить. Тогда почему нельзя его реконструировать и построить офисы? Почему оно стоит на очень интересной для любого застройщика земле и стоит никому не нужное? Почему здание стоит не огороженное забором, словно привлекая таких. как нас любителей поискать приключения на свою задницу? Почему-почему?
Мы выходим из здания. Иринка Филиппова фоткается с Димоном у парадного. Мы с парнями стоим снаружи. Я говорю, что только что слышал женский голос. Я его реально слышал! Все приколы давно пропали, потому что дело оказывается серьёзное. Сашка Леонов отвечает, что здесь нередко встречают приведение какой-то маленькой девочки. Но тут в холле. где мы только что были сверкнул свет. Мы с парнями теперь видели это все. «Э! Иринка, Димон! Сматываемся!» - они были очень близко к огоньку, но ничего не заметили из-за фотосессии. Становится жутковато. Мы сматываемся глубже в парк. Я помню перед походом Сашка Леонов прикольнулся: «Все бегать быстро умеют?». За нашими спинами тормозит «пятнашка», а затем резко набирает скорость. Мы разбегаемся по обочинам дороги. Когда «пятнашка» поровнялась с нами водитель зачем-то сильно нажал на клаксон. Нехорошее место... Госномера «пятнашки» я не прочитал – они были нечитабельны. Мы встречаем немаленькую стаю собак и решаем повернуть обратно.
Около парадного, на улице встречаем парочку. Этот свет, из-за которого мы скипишили все был свет от мобильника девушки, а сигарета на четвёртом этаже – сигаретой парня. Знакомимся. Парень здесь был не один раз. Я восторгаюсь его спокойной уверенностью. Но и мы все успокаиваемся – всё, что мы видели нашлось рациональное объяснение. Я думаю, что вся эта прогулка по заброшенной больничке – отличная идея. Страх, взаимопомощь – всё это отлично сплачивает. А когда у тебя проблемы с девушкой в отношениях, то можно прийти сюда вдвоём. Нет, я не любитель сумашедшего секса в экстремальных местах! Просто в этом месте уверенность в партнёре рождается неимоверно быстрыми темпами.
Мы теперь в составе группы из девяти человек прогуливаемся ещё по правому крылу. Витюха Санников больше всех ищет приключений на свою задницу. Сашка Леонов его быстро усмиряет:»Один парень, как ты зашёл в какую-то палату здесь, а вышел через две недели. А ему показалось. что он просто зашёл и вышел». У самого Витюхи закончился аккумулятор на его смартфоне, я даю ему мой фонарик. а сам включаю вспышку на своём телефоне. Становится светло!
С центрального холла, где мы уже были спускаемся в подвал. Там где-то у наших спутников бегает друг с сатанистами. Кому-то не нравится идея спускаться в подвал. Мне вообще-то тоже. Тут узко, зато тепло, но слышно, как гуляет ветер. По бокам коридора – маленькие комнатки, как кельи в Киево-Печерской лавре. Я думаю, если что, то будет ближний бой. На стене написано Exit. На полу разброшены карточки болезней пациентов – тут видимо был архив или библиотека. Наши попутчики говорят, что сейчас появится их друг. Тело сжимаемся, когда из-за угла появляется десятый член нашей экспедиции. В темноте непонятно – наш это или не наш. Махыч в подвале заброшенной больнице по круче будет, чем разборка на Уралмаше. И Никита может сколько угодно рассказывать мне про компьютерные игры. Тут совсем другое кино!
Мы вылазим из подвала и оказываемся во внутреннем дворе. Эмоций море. За нами минут через пять выходят сатанисты. Сатанисты совсем не страшные, но их трясёт. Девушке показалось, что она видела приведение. «Всё пи...ы мне наваляет. Пи...ц». Мы в шоке. Это как надо было нагнаться! Они рассказывают про минус третий уровень, а мы были пока на минус первом. Они рассказывают, что в каком-то коридоре стоит бюст Ленина и компьютер, который работает. Мимо проезжает карета скорой помощи. Всё нормально, но не хочется, чтобы мимо проехал уазик ППСМ. В принципе мы ничего противозаконного не делаем. Но это доказывать можно в участке. Перспектива проведения предстоящей ночи в камере с проститутками, мелкими барыгами, гопниками и таджиками без регистрации меня не радовала. Хотя заведу новые знакомства... И лишусь сотового. Хотя его давно надо поменять.
Мы направляемся в крыло, которое уходит в глубину внутреннего двора. Тут спокойно. Совсем другая аура или мы уже успокоились. Подымаемся на пятый этаж. Тут открывается красивый вид на город. Мы устраиваем маленькие факелы на полу. Сказочно. Наверное, ради страхов и этого мы пришли сюда. Появляется чувство безопасности. Немного пофоткавшись и посмотрев на вечерний город мы спускаемся и направляемся домой. Я счастлив. Мы вместе. Нас зашло семеро и вышло семеро. Мы даже нашли попутчиков в этом путешествии. Мы видели страх. Мы перебороли его. Да-да-да! Это кайф! Я сажусь в вагон метро. Здесь светло. Здесь можно расслабиться.
суббота, 18 октября 2008 г.
Петров
Петров.
Пятница. 17 октября. Кипиш. День, когда происходит шествие первокурсников всегда кипиш. Что-то забывается, что-то не получается, оперативное решение ошибок. Шредер очередной раз прогуливает английский. Первый курс представляет разношёрстную массу - от резиновой женщины и сталкерами от 101 до прекрасных алхимиков с красными мантиями от 103. Это праздник первокурсников Университета. "Андрей, улыбнись" - говорит Аня Ветлугина и я поднимаю глаза. В тот день глаза всего химфака потускнели, а лица посуровели.
Татьяна Владимировна Аксёнова на крыльце на фоне кричалок первокурсников грустно:"Видел, Андрей? Вот такая жизнь". На декана нельзя было смотреть. Не знаю как и где, но он нашёл в себе силы в такой тяжёлый момент для факультета день пойти и поддержать первый курс. Было понятно, что весь порядок первого курса на шествии, в цирке лежит теперь на Шредера, Егора и моих плечах.
"Вот такая жизнь". Про Петрова я узнал в 11 классе - просто знал, что есть такой профессор, завкафедры физической химии. А на первом курсе, когда увидел - он заменял Людмилу Яковлевну Гаврилову и... Сейчас, 4 года спустя я анализирую ту лекцию и понимаю. Наверное, именно Александр Николаевич Петров, профессор Петров повлиял на меня, как на преподавателя. Понимаете, как есть нюансы в женском и мужском вокале, то есть существенные нюансы в преподавателе мужского рода и преподавателе женского рода. И теперь я нахожу стиль и детали преподавания Петрова в моём стиле преподавания (учитывая, что любое преподавание авторско). Да, я раньше любил надевать потёртый, но добрый тёмный пиджак на чёрную водолазку. Да, я тоже люблю рассказывать басенки и приколы на лекциях (не так много, правда), считая, что хороший ученик точно разберёт материал. Да, я люблю спрашивать попутно, когда рассказываю новый материал. Сейчас, не понимаю как одна лекция про электрохимию и уравнение Нернста могла так повлиять. Тогда на первом курсе мы сразу же придумали ему кличку - Батарейка, потому что Александр Николаевич рассказывал про гальванические элементы.
А на втором курсе я увидел другого Петрова, который вёл у нас первую часть физической химии. "Я верю в уравнения состояния". А я боялся Петрова. Боялся его глаз, зубов, я видел его как-то в 326 в ярости. "Да,гоните всех, Андрей Юрьевич!" - сказал он Зуеву, когда я не понимал диаграммы состояния. Я реально считал, что вот-вот и меня отчислят из-за физхимии. Зачёт в итоге я сдал перед первым экзаменом, а на письменном экзамене, который проводила Гаврилова получил 3. Я не знал физхимии выше 3. Я вообще не знаю физхимии.
А Петров её знал. Он на 2ом курсе зашёл вместе с Винярской к нам на зачёт - я, Шредер и Охохонин сидели перед Зуевым и тупили над растворами. Посмотрев на это дело, он не стал скандалить перед замдекана и студентами-дураками. Он сказал:"Женщина должна быть красивой, а мужчина умным". В современном мире разумеется женщина должна быть красивой и умной. И мужчина должен быть умным и красивым. Но... Когда я не могу над чем-нибудь сообразить, я вспоминаю эту фразу Петрова. Ещё мужчина должен быть сильным - это по умолчанию правило кафедры физической химии. Сколько я мебели и компьютеров у них перетаскал!
А теперь про женщин - куда мы без них?! Женщина должна быть красивой. Ум - это тоже красиво. И ум работает лучше, чем самый заковыристый афродизиак. Хотя, впрочем - сексуальность - это не красота. Красота редка, ослепительна и спасёт мир (это точно!!!). Красота сотрясает всё тело от запястья до мошонки. И поэтому красота - это сексуальность в том числе.
С супругой Петрова - Лидией Владимировной Адамовой я познакомился близко на 4ом курсе, она вела у моей группы коллоидную химию. Её речь, фразы, слух достойны отдельного восторга и повествования. Лидия Владимировна отлично вписывается в формулу своего супруга:"Женщина должна быть красивой, а мужчина - умным" - как и Петров, впрочем. В свои приличные годы она отлично выглядит и красива. А её улыбка! Так как я очень весело учился у неё коллоидной химии и она часто мне припрминала мои ляпы, типа давления 10^17 атмосфер, то её улыбка мне часто означала и означает:"Ты-труп". Как я боюсь Петрова, так же я люблю Лидию Владимировну. И мне безумно жалко Лидию Владимировну. Очень жалко.
Прозвище "Батарейка" к Петрову не прижилось. Он, конечно же, был выше этого! Его называли "Петров". На КВНе моей первой Зимней школе на моём 3ем курсе Александр Николаевич играл медведя. "Матёрый!" - сказал он. И правда! На последней Зимней школе сказали, что Александр Николаевич болеет. И вот... Как-то раз на лекции по общему курсу физической химии Петров говорил про религию и смерть:"Вот я верю, что когда умру для меня всё прератится. Я превращусь в ничего".
Тут у слушателей первого года по дополнительной квалификации "Преподаватель высшей школы" лекцию про Боллонский процесс читал экс-проректор по учебной работе профессор Прокопьев. Им очень не понравилось. А я ходил на перемене к ним и говопил - цените. Таких профессоров, как Прокопьев в Университете всё меньше и меньше. Таких профессоров классических, серьёзных, чопорных и традиционных. Сейчас такие современные профессора, а тех профессоров старой школы надо беречь. Вот, на физфаке это например профессор Памятных - экс-проректор по научной работе. На химфаке - это теперь профессор Владимир Михайлович Жуковский (тоже кстати был проректор по научной работе в прошлом), основатель уральской школы химии твёрдого тела. Профессор Петров покинул нас.
Пятница. 17 октября. Кипиш. День, когда происходит шествие первокурсников всегда кипиш. Что-то забывается, что-то не получается, оперативное решение ошибок. Шредер очередной раз прогуливает английский. Первый курс представляет разношёрстную массу - от резиновой женщины и сталкерами от 101 до прекрасных алхимиков с красными мантиями от 103. Это праздник первокурсников Университета. "Андрей, улыбнись" - говорит Аня Ветлугина и я поднимаю глаза. В тот день глаза всего химфака потускнели, а лица посуровели.
Татьяна Владимировна Аксёнова на крыльце на фоне кричалок первокурсников грустно:"Видел, Андрей? Вот такая жизнь". На декана нельзя было смотреть. Не знаю как и где, но он нашёл в себе силы в такой тяжёлый момент для факультета день пойти и поддержать первый курс. Было понятно, что весь порядок первого курса на шествии, в цирке лежит теперь на Шредера, Егора и моих плечах.
"Вот такая жизнь". Про Петрова я узнал в 11 классе - просто знал, что есть такой профессор, завкафедры физической химии. А на первом курсе, когда увидел - он заменял Людмилу Яковлевну Гаврилову и... Сейчас, 4 года спустя я анализирую ту лекцию и понимаю. Наверное, именно Александр Николаевич Петров, профессор Петров повлиял на меня, как на преподавателя. Понимаете, как есть нюансы в женском и мужском вокале, то есть существенные нюансы в преподавателе мужского рода и преподавателе женского рода. И теперь я нахожу стиль и детали преподавания Петрова в моём стиле преподавания (учитывая, что любое преподавание авторско). Да, я раньше любил надевать потёртый, но добрый тёмный пиджак на чёрную водолазку. Да, я тоже люблю рассказывать басенки и приколы на лекциях (не так много, правда), считая, что хороший ученик точно разберёт материал. Да, я люблю спрашивать попутно, когда рассказываю новый материал. Сейчас, не понимаю как одна лекция про электрохимию и уравнение Нернста могла так повлиять. Тогда на первом курсе мы сразу же придумали ему кличку - Батарейка, потому что Александр Николаевич рассказывал про гальванические элементы.
А на втором курсе я увидел другого Петрова, который вёл у нас первую часть физической химии. "Я верю в уравнения состояния". А я боялся Петрова. Боялся его глаз, зубов, я видел его как-то в 326 в ярости. "Да,гоните всех, Андрей Юрьевич!" - сказал он Зуеву, когда я не понимал диаграммы состояния. Я реально считал, что вот-вот и меня отчислят из-за физхимии. Зачёт в итоге я сдал перед первым экзаменом, а на письменном экзамене, который проводила Гаврилова получил 3. Я не знал физхимии выше 3. Я вообще не знаю физхимии.
А Петров её знал. Он на 2ом курсе зашёл вместе с Винярской к нам на зачёт - я, Шредер и Охохонин сидели перед Зуевым и тупили над растворами. Посмотрев на это дело, он не стал скандалить перед замдекана и студентами-дураками. Он сказал:"Женщина должна быть красивой, а мужчина умным". В современном мире разумеется женщина должна быть красивой и умной. И мужчина должен быть умным и красивым. Но... Когда я не могу над чем-нибудь сообразить, я вспоминаю эту фразу Петрова. Ещё мужчина должен быть сильным - это по умолчанию правило кафедры физической химии. Сколько я мебели и компьютеров у них перетаскал!
А теперь про женщин - куда мы без них?! Женщина должна быть красивой. Ум - это тоже красиво. И ум работает лучше, чем самый заковыристый афродизиак. Хотя, впрочем - сексуальность - это не красота. Красота редка, ослепительна и спасёт мир (это точно!!!). Красота сотрясает всё тело от запястья до мошонки. И поэтому красота - это сексуальность в том числе.
С супругой Петрова - Лидией Владимировной Адамовой я познакомился близко на 4ом курсе, она вела у моей группы коллоидную химию. Её речь, фразы, слух достойны отдельного восторга и повествования. Лидия Владимировна отлично вписывается в формулу своего супруга:"Женщина должна быть красивой, а мужчина - умным" - как и Петров, впрочем. В свои приличные годы она отлично выглядит и красива. А её улыбка! Так как я очень весело учился у неё коллоидной химии и она часто мне припрминала мои ляпы, типа давления 10^17 атмосфер, то её улыбка мне часто означала и означает:"Ты-труп". Как я боюсь Петрова, так же я люблю Лидию Владимировну. И мне безумно жалко Лидию Владимировну. Очень жалко.
Прозвище "Батарейка" к Петрову не прижилось. Он, конечно же, был выше этого! Его называли "Петров". На КВНе моей первой Зимней школе на моём 3ем курсе Александр Николаевич играл медведя. "Матёрый!" - сказал он. И правда! На последней Зимней школе сказали, что Александр Николаевич болеет. И вот... Как-то раз на лекции по общему курсу физической химии Петров говорил про религию и смерть:"Вот я верю, что когда умру для меня всё прератится. Я превращусь в ничего".
Тут у слушателей первого года по дополнительной квалификации "Преподаватель высшей школы" лекцию про Боллонский процесс читал экс-проректор по учебной работе профессор Прокопьев. Им очень не понравилось. А я ходил на перемене к ним и говопил - цените. Таких профессоров, как Прокопьев в Университете всё меньше и меньше. Таких профессоров классических, серьёзных, чопорных и традиционных. Сейчас такие современные профессора, а тех профессоров старой школы надо беречь. Вот, на физфаке это например профессор Памятных - экс-проректор по научной работе. На химфаке - это теперь профессор Владимир Михайлович Жуковский (тоже кстати был проректор по научной работе в прошлом), основатель уральской школы химии твёрдого тела. Профессор Петров покинул нас.
воскресенье, 12 октября 2008 г.
СУНЦ
По общему мнению общественности молодые учителя - это придурки и чудаки. Зачем когда тебе 21 и ты полон сил идти на работу где платят скромную зарплату о которой я скромно улыбаюсь? Мне нравиться преподавать. И мне это сравнительно легко даётся. Да и это ещё бесценный опыт в риторике, публичном поведении, психологии и управлении.
2 минуты до звонка. Суббота. Улицу Данилы Зверева у СУНЦ УрГУ скоро будут ремонтировать и всё уже подготовили. 2 минуты до звонка - это значит, что я опаздываю. Тем более у меня сегодня проверка - Ирина Николаевна Винярская должна подъехать. Я ругаюсь на себя - когда я не знал, что у меня второй урок в 9.50, то приходил в 9, а вот сейчас всё знаю - и на часах 9.48.
Но время словно растягивается, как на картинках Дали. Я успеваю. Раздеваюсь в учебно-методическом отделе, здороваюсь с завучем - Ириной Владимировной, которая как обычно зовёт меня Андреем Михалычем. Подымаюсь на 3ий этаж и со звонком вхожу в дверь. Для 10-В с математической специализацией звонок ровным счетом ничего не значит. А вот и Ирина Николаевна Винярская! Урок начинается с организационных пяти минут.
Класс умный, успевает и поболтать, и усвоить материал. Однако кто болтает мешает тем, кто не понимает. Четыре карточки четырём особо отличившимся болтунам и проблема на 5 минут решина. С остальными мы дальше упражняемся в номенклатуре IUPAC алканов. Диверсия! Тряпки для доски нет! Я рыщу по классу, но без толку. Или они её специально, или случайно ушла куда-нибудь. Антона посылаю "стыбрить" тряпку. Он отлично справляется с задачей. Но форс-мажоры в этот день меня не отпускали! Выключают электричество во всём СУНЦе! На улице сумрачно. Сложные структуры никто с доски не видит. Кто-то говорит, что ему в аське написали мол занятия отменили. Я им говорю, что они сегодня сдают тетради на проверку конспектов. Они оправдываются, что первый раз об этом слышут - мои уши уже устали носить лапшу! Мы открываем занавески, но скорость решения примеров стремительно падает. Звонков не подают - электричество нет. Как и нет дисциплины. Я думаю, что на перерыве пойду писать увольнительную. Перерыв.
На перерыве включают электричество. Увольнительная тогда отменяется. Эта четвёрка, которая сидит у вытяжки на галёрке всё портит! Я вызвал паренька к доске нарисовать электроно-графическую формулу для углерода, а он сказал, что не знает. Посадил с двойкой. Болтают и ничерта не знают. Стою рядом с ними и веду урок - замолкают. Как только отхожу - снова начинают болтать. К концу лекции решаю применить на следующей неделе репрессивные методы. Вижу небоскрёб тетрадей. Я забыл пакет сегодня - так что буду проверять в лицее до ночи их точно. А второй класс, который аналогично идёт по программе ещё больше...
Второй класс - 10-З с экономической специализацией больше, активнее и шумнее. Но в тоже время он сразу же понимает всё и чутче воспринимает правила игры. Класс, в котором 5 Кать, 4 Ани, 3 Маши и 3 Антона. Этот класс - гремучая смесь и урок начинается с того, что к нам заскакивает Ирина Владимировна и 5 минут орёт на класс, понося всех и вся, утверждая, что 30 человек - это слишком много. Закрывая за Ириной Владимировной дверь, сказал:"Я сам в шоке". Этот класс от которого весь СУНЦ в шоке.
И с этим классом мне нужно провести внеклассное мероприятие. От этого предложения 10-З приходит в возбуждение и восторг. Они быстро проходят, когда мы обсуждаем контрольную работу. Два главных заводилы - Миша и Антон, которые орут, кидаются и деруться прям на уроке расположились странно для них - на галёрке. Две Кати - два объекта их пуберантных изысканий как обычно сидят на первой парте, соблазняя своими формами и вырезами то ли учителя, то ли Антона с Мишей на галёрке.
Когда мы продолжаем упражняться в номенклатуре начинается ЭТО. Болтовней это не назовёшь, как в 10-В. Это ор! Миша с Антоном задираются на парней с первых парт, кидая бумажки и ручки. Те им отвечают. На моём уроке идёт война! Я успеваю прекратить войну и прорешать все примеры, которые запланировал. Ух! Первые 40 минут прошли.
Единственная Настя, которая ходит в очках с порнооправой предлагает пойти в парк "погулять". В смысле внеклассного мероприятия... Я показываю жестом - "побухать"? Она кивнула. "Мне нужно что-то культурное". Настя всегда успокаивает и защищает свой класс передо мной.
На второй половинке у нас лекция. И я ускоряюсь, как торпеда выпущенная с субмарины. Отсутствие дисциплины несопоставима с такой скоростью подачи материала. А после этого урока у меня консультация с нудным переписыванием последней контрольной точкой.
На консультации я проверяю тетради у обоих классов, принимая в большом количестве антидепрессанты - конфеты. Наконец, заполняю свою ведомость оценок и классные журналы - иначе мне зарплату не будут платить. 4 человека с двойками по гомологическому ряду алканов приползают переписывать работу. У всех в итоге пятёрки - я понижаю требования, а то никто ещё и неперепишут. Среди них Ярослав Козёл с характерной "говорящей" фамилией. Он умудрился за один урок получить две двойки. Он умный и переписывает тоже на пять. Я потом проверяю его конспекты и ставлю очередную двойку - ну, когда он возьмётся за свой ум?!
Обессиленный, горло уже даёт о себе знать (это всё профессиональное) я сдаю классные журналы, ключ от кабинета, прощаюсь с Ириной Владимировной. Преподавать на самом деле тяжёлый хлеб, но такого драйва от всех этих гиперактивных детей я ещё пока не встречал. И ещё - молодый преподаватель никогда не пользуется ручкой с красной пастой. У него зелёные чернила.
2 минуты до звонка. Суббота. Улицу Данилы Зверева у СУНЦ УрГУ скоро будут ремонтировать и всё уже подготовили. 2 минуты до звонка - это значит, что я опаздываю. Тем более у меня сегодня проверка - Ирина Николаевна Винярская должна подъехать. Я ругаюсь на себя - когда я не знал, что у меня второй урок в 9.50, то приходил в 9, а вот сейчас всё знаю - и на часах 9.48.
Но время словно растягивается, как на картинках Дали. Я успеваю. Раздеваюсь в учебно-методическом отделе, здороваюсь с завучем - Ириной Владимировной, которая как обычно зовёт меня Андреем Михалычем. Подымаюсь на 3ий этаж и со звонком вхожу в дверь. Для 10-В с математической специализацией звонок ровным счетом ничего не значит. А вот и Ирина Николаевна Винярская! Урок начинается с организационных пяти минут.
Класс умный, успевает и поболтать, и усвоить материал. Однако кто болтает мешает тем, кто не понимает. Четыре карточки четырём особо отличившимся болтунам и проблема на 5 минут решина. С остальными мы дальше упражняемся в номенклатуре IUPAC алканов. Диверсия! Тряпки для доски нет! Я рыщу по классу, но без толку. Или они её специально, или случайно ушла куда-нибудь. Антона посылаю "стыбрить" тряпку. Он отлично справляется с задачей. Но форс-мажоры в этот день меня не отпускали! Выключают электричество во всём СУНЦе! На улице сумрачно. Сложные структуры никто с доски не видит. Кто-то говорит, что ему в аське написали мол занятия отменили. Я им говорю, что они сегодня сдают тетради на проверку конспектов. Они оправдываются, что первый раз об этом слышут - мои уши уже устали носить лапшу! Мы открываем занавески, но скорость решения примеров стремительно падает. Звонков не подают - электричество нет. Как и нет дисциплины. Я думаю, что на перерыве пойду писать увольнительную. Перерыв.
На перерыве включают электричество. Увольнительная тогда отменяется. Эта четвёрка, которая сидит у вытяжки на галёрке всё портит! Я вызвал паренька к доске нарисовать электроно-графическую формулу для углерода, а он сказал, что не знает. Посадил с двойкой. Болтают и ничерта не знают. Стою рядом с ними и веду урок - замолкают. Как только отхожу - снова начинают болтать. К концу лекции решаю применить на следующей неделе репрессивные методы. Вижу небоскрёб тетрадей. Я забыл пакет сегодня - так что буду проверять в лицее до ночи их точно. А второй класс, который аналогично идёт по программе ещё больше...
Второй класс - 10-З с экономической специализацией больше, активнее и шумнее. Но в тоже время он сразу же понимает всё и чутче воспринимает правила игры. Класс, в котором 5 Кать, 4 Ани, 3 Маши и 3 Антона. Этот класс - гремучая смесь и урок начинается с того, что к нам заскакивает Ирина Владимировна и 5 минут орёт на класс, понося всех и вся, утверждая, что 30 человек - это слишком много. Закрывая за Ириной Владимировной дверь, сказал:"Я сам в шоке". Этот класс от которого весь СУНЦ в шоке.
И с этим классом мне нужно провести внеклассное мероприятие. От этого предложения 10-З приходит в возбуждение и восторг. Они быстро проходят, когда мы обсуждаем контрольную работу. Два главных заводилы - Миша и Антон, которые орут, кидаются и деруться прям на уроке расположились странно для них - на галёрке. Две Кати - два объекта их пуберантных изысканий как обычно сидят на первой парте, соблазняя своими формами и вырезами то ли учителя, то ли Антона с Мишей на галёрке.
Когда мы продолжаем упражняться в номенклатуре начинается ЭТО. Болтовней это не назовёшь, как в 10-В. Это ор! Миша с Антоном задираются на парней с первых парт, кидая бумажки и ручки. Те им отвечают. На моём уроке идёт война! Я успеваю прекратить войну и прорешать все примеры, которые запланировал. Ух! Первые 40 минут прошли.
Единственная Настя, которая ходит в очках с порнооправой предлагает пойти в парк "погулять". В смысле внеклассного мероприятия... Я показываю жестом - "побухать"? Она кивнула. "Мне нужно что-то культурное". Настя всегда успокаивает и защищает свой класс передо мной.
На второй половинке у нас лекция. И я ускоряюсь, как торпеда выпущенная с субмарины. Отсутствие дисциплины несопоставима с такой скоростью подачи материала. А после этого урока у меня консультация с нудным переписыванием последней контрольной точкой.
На консультации я проверяю тетради у обоих классов, принимая в большом количестве антидепрессанты - конфеты. Наконец, заполняю свою ведомость оценок и классные журналы - иначе мне зарплату не будут платить. 4 человека с двойками по гомологическому ряду алканов приползают переписывать работу. У всех в итоге пятёрки - я понижаю требования, а то никто ещё и неперепишут. Среди них Ярослав Козёл с характерной "говорящей" фамилией. Он умудрился за один урок получить две двойки. Он умный и переписывает тоже на пять. Я потом проверяю его конспекты и ставлю очередную двойку - ну, когда он возьмётся за свой ум?!
Обессиленный, горло уже даёт о себе знать (это всё профессиональное) я сдаю классные журналы, ключ от кабинета, прощаюсь с Ириной Владимировной. Преподавать на самом деле тяжёлый хлеб, но такого драйва от всех этих гиперактивных детей я ещё пока не встречал. И ещё - молодый преподаватель никогда не пользуется ручкой с красной пастой. У него зелёные чернила.
пятница, 10 октября 2008 г.
Газета
Газета. Газета. Свежая и хрустящая. Утром, в трафике, красный свет светофора. Ты перелистываешь страницы "Ведомостей" или "Коммерсанта". Зелёный. Ты бросаешь газету на сиденье. Газ.
Мою газету так не бросишь. Потому что она большая, висит на стене, а чтобы её повесить или снять нужна полдюжина человек и грубая мужская сила. А чтобы её сделать-то нужно ещё большее!
Когда мы её начинали делать на 3м курсе - я помню те радостные ощущения, что ты что-то творишь. Ты совмещаешь то, то, ещё чуточку того или другого - чего же выбрать? Как интересно! А в итоге самый радостный момент от того, что она висит. Она не может быть не успешной - потому что вложил в неё столько сил, эмоций и времени. И чуточку своей души!
После пар в будни или в субботу, листы бумаги, люди, люди. Которые приходили, уходили, оставались. Ха! А сколько я удалил файлов с недописанными редакционками!
С тех пор, с начала нашего пути прошло много времени, много выпусков, мы обросли хозяйством. Я не помню где добывал гуашь, кисточки и маркеры. Теперь я закупаю их в Ikea. Кисточки - из переработанной древисины, маркеры заправляются перебродившим вином лионских фермеров, а гуаши столько много в их баночках, что недоумеваешь на какой стадии развития находится химическая промышленность Китая.
С тех пор у нас даже появились конкуренты. Они раньше тоже делали с нами газету, но вот основали независимое издание. С тех пор у нас так и не появился сайт, хотя две безуспешные попытки предпринимались. Зато теперь есть группа Вконтакте.ru, в которую за первые сутки встпупило 28 человек.
Мы даже обзавились недвижимостью. Ха! 3-3-6 или "Химик" по-старому - 336 аудитория по адресу Екатеринбург ул. Куйбышева, 48а. С прошлой замдекана я договорился, что буду отвественен за порядок и пожарную безопастность в ней. С тех пор пожаров не наблюдалось. Зато 3-3-6 видела всё! От слёз до орального секса.
Ранее она называлась "Химик". Она была на замке и была для избранных. Здесь делали газету "Химик". Теперь газета называется "AlХимик", а аудитория 3-3-6 - "три-три-шесть". Мода называть так аудитории покатилась дальше по третьему этажу - 3-3-8, у неоргаников есть 3-2-8, физхимики перетирают свои нанотехнологии в 3-2-2. Главная принципиальность жизни самой аудитории 3-3-6 и кто живёт в ней - это гибкость. На стенах карта Свердловская области 1977 года выпуска, старые небольшие яркие стенгазеты и плакаты - от астрономии до группы U2. А всё началось с того, что Сёма Мальцев нарисовал в конце 2006 года (как это было давно!!..) милую картинку, написал “С Новым годом!” и прилепил её на только что выпленную жевачку. Кстати, родончальник висит до сих пор. Намедни раздобыл два винтажных советских кресла с трендовой английской клеткой - сижу на одном из них, печатая это. Думается, после их появления в 3-3-6 пропускная способность аудитории увеличится. Здесь даже появляется небольшая реклама - достучаться до студентов 3-3-6 проще и ближе, чем у деканата. И если после пар вам приходит sms с текстом "Мы в 336", то можете быть уверенными - "вечер по ходу намечался интересным".
Гибкость 3-3-6 заключается в том, что там может быть кто угодно. Замка больше нет, даже ручки не существует в природе. Дверь сама по себе недозакрывается, так что иногда очень пикантно. Здесь приходят идеи, здесь мы ругаемся и миримся, здесь проходят пары и здесь бывает очень тестно, когда на пример мы делаем очередную газету или когда Овчинников по своей дури назначил встречу всему 1му курсу в 3-3-6. Аудитория маленькая и расстановка парт и мебели за день иногда меняется до неузанаваемости. Это единственная трансформируемая аудитория. Я нежно люблю 3-3-6. Такой уголок безопастности, где можно тусоваться до, между, вместо и после пар. Сколько предлогов! И ко всем она идеальна подходит! Вложился же я в неё только один раз - купил в Metro мусорку.
Я думаю, что ещё таких аудиторий в Уралском Университете нет. Хотя меня с третьего курса пугали её ремонтом – тогда мы лишимся этого культурного феномена. Нет в Уральском Университете и таких газет – все университетские своеобразные. Намедни встретил у нашей газеты замдекана биофака Алифтию Николаевну – вот её-то неожидал увидеть! Она давала указания Серёге (местному биофаковскому авторитету), что мол у нас такая же газета должна быть.И фотографии есть, и тексты... На душе стало тепло-тепло.
Мою газету так не бросишь. Потому что она большая, висит на стене, а чтобы её повесить или снять нужна полдюжина человек и грубая мужская сила. А чтобы её сделать-то нужно ещё большее!
Когда мы её начинали делать на 3м курсе - я помню те радостные ощущения, что ты что-то творишь. Ты совмещаешь то, то, ещё чуточку того или другого - чего же выбрать? Как интересно! А в итоге самый радостный момент от того, что она висит. Она не может быть не успешной - потому что вложил в неё столько сил, эмоций и времени. И чуточку своей души!
После пар в будни или в субботу, листы бумаги, люди, люди. Которые приходили, уходили, оставались. Ха! А сколько я удалил файлов с недописанными редакционками!
С тех пор, с начала нашего пути прошло много времени, много выпусков, мы обросли хозяйством. Я не помню где добывал гуашь, кисточки и маркеры. Теперь я закупаю их в Ikea. Кисточки - из переработанной древисины, маркеры заправляются перебродившим вином лионских фермеров, а гуаши столько много в их баночках, что недоумеваешь на какой стадии развития находится химическая промышленность Китая.
С тех пор у нас даже появились конкуренты. Они раньше тоже делали с нами газету, но вот основали независимое издание. С тех пор у нас так и не появился сайт, хотя две безуспешные попытки предпринимались. Зато теперь есть группа Вконтакте.ru, в которую за первые сутки встпупило 28 человек.
Мы даже обзавились недвижимостью. Ха! 3-3-6 или "Химик" по-старому - 336 аудитория по адресу Екатеринбург ул. Куйбышева, 48а. С прошлой замдекана я договорился, что буду отвественен за порядок и пожарную безопастность в ней. С тех пор пожаров не наблюдалось. Зато 3-3-6 видела всё! От слёз до орального секса.
Ранее она называлась "Химик". Она была на замке и была для избранных. Здесь делали газету "Химик". Теперь газета называется "AlХимик", а аудитория 3-3-6 - "три-три-шесть". Мода называть так аудитории покатилась дальше по третьему этажу - 3-3-8, у неоргаников есть 3-2-8, физхимики перетирают свои нанотехнологии в 3-2-2. Главная принципиальность жизни самой аудитории 3-3-6 и кто живёт в ней - это гибкость. На стенах карта Свердловская области 1977 года выпуска, старые небольшие яркие стенгазеты и плакаты - от астрономии до группы U2. А всё началось с того, что Сёма Мальцев нарисовал в конце 2006 года (как это было давно!!..) милую картинку, написал “С Новым годом!” и прилепил её на только что выпленную жевачку. Кстати, родончальник висит до сих пор. Намедни раздобыл два винтажных советских кресла с трендовой английской клеткой - сижу на одном из них, печатая это. Думается, после их появления в 3-3-6 пропускная способность аудитории увеличится. Здесь даже появляется небольшая реклама - достучаться до студентов 3-3-6 проще и ближе, чем у деканата. И если после пар вам приходит sms с текстом "Мы в 336", то можете быть уверенными - "вечер по ходу намечался интересным".
Гибкость 3-3-6 заключается в том, что там может быть кто угодно. Замка больше нет, даже ручки не существует в природе. Дверь сама по себе недозакрывается, так что иногда очень пикантно. Здесь приходят идеи, здесь мы ругаемся и миримся, здесь проходят пары и здесь бывает очень тестно, когда на пример мы делаем очередную газету или когда Овчинников по своей дури назначил встречу всему 1му курсу в 3-3-6. Аудитория маленькая и расстановка парт и мебели за день иногда меняется до неузанаваемости. Это единственная трансформируемая аудитория. Я нежно люблю 3-3-6. Такой уголок безопастности, где можно тусоваться до, между, вместо и после пар. Сколько предлогов! И ко всем она идеальна подходит! Вложился же я в неё только один раз - купил в Metro мусорку.
Я думаю, что ещё таких аудиторий в Уралском Университете нет. Хотя меня с третьего курса пугали её ремонтом – тогда мы лишимся этого культурного феномена. Нет в Уральском Университете и таких газет – все университетские своеобразные. Намедни встретил у нашей газеты замдекана биофака Алифтию Николаевну – вот её-то неожидал увидеть! Она давала указания Серёге (местному биофаковскому авторитету), что мол у нас такая же газета должна быть.И фотографии есть, и тексты... На душе стало тепло-тепло.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)